Российский генерал и грузинский поэт-романтик Григол Орбелиани принадлежал к именитейшему роду князей Орбелиани-Бараташвили, из которого вышло много сановников и полководцев.
Боевым крещением стала для него Русско-персидская война 1826—1828 гг., в ней он участвовал в чине поручика. Тогда же Орбелиани написал первую поэму — «Заздравный тост, или Пир после Ереванской битвы» (1827 г.), где дана картина традиционного грузинского пира после боя. Уцелевшие в битве воины славят дорогих их сердцу людей и героев прежних времён:
Братья, наши поднимая,
Славных предков мы помянем,
Кровь свою они, сражаясь,
В дар отчизне принесли. (Здесь и далее перевод Н. А. Заболоцкого.)
Григол Орбелиани по материнской линии был внуком последнего грузинского царя Ираклия II и приходился родным дядей другому великому грузинскому поэту-романтику — Николозу Бараташвили
В поэме воспеваются многочисленные грузинские цари: и первый — «мудрый духом Фарнаоз», который в Иберию «книгу первую принёс», и царь Давид Строитель, возводивший храмы и города, и наиболее почитаемая Орбелиани царица Тамара, и Ираклий II.
Речь тамады, произносящего тосты, насыщена афоризмами и философскими сентенциями:
Мир, увы, того не стоит,
Чтоб ценить существованье,
Если жизнь твоя бесплодна
И отчизне не нужна.
Орбелиани внёс в грузинскую романтическую поэзию настроение жизнерадостности. Лишь в эпилоге «Заздравного тоста» поток веселья иссякает и слышится голос автора, сокрушающегося о том, что он передал лишь радость победителей, а их боль и печаль остались невысказанными.
Иберия (или Картлийское царство) — одно из первых грузинских государств; возникло на востоке Грузии в IV—III вв. до н. э.
Человек глубокий и наблюдательный, любивший живую шутку, ценивший иронию, Григол Орбелиани был мастером философского афоризма:
О, как ты, мир, прекрасен и велик!
Ты род людской чаруешь неизменно,
Но человек живёт лишь только миг,
И счастье наше — сколь оно мгновенно!
Оно мгновенно, как любви цветок:
Забудь о счастье, если он поблёк!
«О, как ты, мир, прекрасен и велик!..»,
1830 г.
Любовная лирика Орбелиани достигла особого блеска в многочисленных мухамбази (любовных песнях), которые распевали карачохели — колоритные тбилисские торговцы, олицетворявшие старые добрые времена правления последнего грузинского царя. Среди них — два знаменитых стихотворения, очень скоро ставших народными песнями: «Не давай мне вина — пьян я, пьян без вина...» и насыщенное тонким юмором и пылкой страстностью мухамбази «Только я глаза закрою — предо мною ты встаёшь...» (1861 г.).
О царица, до могилы я —
невольник бедный твой,
Хоть убей меня, светило, я —
невольник бедный твой,
Ты идёшь — я за тобою: я —
невольник бедный твой,
Ты глядишь, я — за спиною: я —
невольник бедный твой!
Что смеяться надо мною? Я —
невольник бедный твой,
И шепчу я сам с собою:
Чем тебе я нехорош?».
В 1832 г. Орбелиани обвинили в причастности к антиправительственному заговору и отправили в ссылку. Переживания, связанные с этими событиями, поэт выразил в одном из красивейших стихотворений, «Моей сестре Евфимии» (матери Николоза Бараташвили; 1834 г.). Горечь безнадёжности и отчаяние, царящие в душе поэта, скрашиваются лишь поддержкой духовно близкого человека:
Лишь однажды — я помню —
мне ласточка в небе пропела.
Я услышал её. Мне почудился голос родной,
Словно чья-то душа мне послать
утешенье хотела...
Я запел ей в ответ. Ах, не песня,
но жалобный вой
Прокатился по сводам, и своды
его повторили.
Поражённый, я смолк, не узнав
своей тени. С тех пор,
Испугавшись себя, замолчал я
в холодной могиле,
И молчал я, покуда на двери
не дрогнул затвор...
В 1871 г. Орбелиани вступил в литературную полемику с молодым поколением грузинских литераторов, возглавляемым Ильёй Чавчавадзе. В «Ответе сыновьям» он упрекал «сыновей» в безверии и самонадеянности:
И отворилась
К безверью дорога.
И возгласили вы первый урок:
Бросьте молитвы!
Не надобно Бога!
Ум человеческий — вот он, наш бог!
Судьба родной страны до самой смерти продолжала беспокоить поэта. В 1877 г. он написал одно из последних своих произведений — «Лик царицы Тамары в Бетанийской церкви», в котором великая царица предстаёт матерью-хранительницей Грузии, её обычаев, её языка. К ней Григол Орбелиани обращается с мольбой:
Чтобы воскрес Могучий наш язык,
Сердца любовью к Родине горели,
Чтоб до глубин небес,
Торжественно велик,
Вознёсся стих бессмертный Руставели.