Александр Бертье — «вторая жена» Наполеона и лучший начальник штаба в истории
В силу некоего исторического парадокса ближайший из сподвижников Наполеона не обладал полководческим талантом в общепризнанном смысле этого слова. Опыт командования армией этим маршалом в 1809 г. едва не обернулся для Франции катастрофой. И все же именно Александр Бертье, выдающийся начальник штаба сыграл значительную роль в большинстве наполеоновских побед.
Задачей его было не одерживать, а подготовлять победы. Это был компьютер Великой армии. Идеи Наполеона, едва намеченные, он быстро схватывал и усваивал. Он умел чрезвычайно ясно представить себе самые сложные движения войск, с легкостью разбирался в картах, быстро и отчетливо подводил итоги разведки и в случае надобности мог превосходно начертать расположение позиций. Его память была феноменальной: он помнил наизусть все дивизии, полки и даже батальоны и роты; его физическая выносливость была такой, что он, казалось, никогда не знал усталости. По заявлении современников он мог не спать до 13 суток.
Еще на заре военной карьеры Бонапарт писал Директории: «Дивизионный генерал Бертье одинаково талантлив в работоспособности, патриотизме и храбрости. Половину похвал и почестей, которые вы выражаете мне в своих посланиях, а по праву должен отдать ему». И действительно, соединившись и дополняя друг друга, Бонапарт и Бертье создали шедевры военного искусства.
Позднее принципы штабной работы французской армии распространились в армиях практически всех цивилизованных государств, в том числе и России.
Родился Луи Александр Бертье 20 ноября 1753 года в Версале. Отец Бертье столь прекрасно себя зарекомендовал, что оказался на должности главного инженера-географа полевых армий Людовика XV, который пожаловал ему потомственное дворянство. Благодаря положению своего отца Луи Александр уже в 13 лет Александр стал инженером. Молодой Бертье имел отличные познания в математике, был прекрасным топографом и превосходил многих в чертежах и рисунках. Воспользовавшись большими связями отца, молодой Бертье в 1775 г. поступил в Лотарингский полк – лучшую кавалерийскую школу того времени.
В январе 1781 г. вдохновленный идеей свободы он отправился сражаться против наемников английского короля за независимость Америки. Он получил чин капитан, был отмечен наградами и, вернувшись домой постоянно получал повышения. В конце концов дослужился до звания генерал-майора Королевской гвардии.
Таким образом, карьера Бертье должна была бы давать удовлетворения во всех отношениях, если бы не один маленький дефект его натуры. Он становился безнадежно нерешительным в тех случаях, когда оказывался предоставленным самому себе, и бывал вынужден выискивать в своем окружении кого-то другого, более решительного, кому он мог бы доверять и от кого мог бы получать указания при необходимости принятия решений.
Несмотря на удивительную неуверенность в себе, Бертье обладал многими чертами характера, вполне достойными восхищения. Он был милым человеком, лояльным, стойким и щепетильно педантичным при выполнении любого дела, за которое он только ни брался. Всегда пунктуальный, он, кроме того, имел свойство появляться именно в тех местах, где в нем возникала нужда. Возможно, недостаток уверенности в себе был вызван его внешним видом: астеническое телосложение, с маленькой головой, увенчанной копной жестких, как проволока, волос.
Изо всех сил пытаясь компенсировать свои физические недостатки, он шил себе великолепные, впечатляющие мундиры и поэтому был признан самым элегантно одевающимся офицером армии империи и законодателем военной моды. Даже если его поднимали с постели, его никто никогда не видел в одних панталонах и рубашке. Во время ночной атаки он бывал безупречно одет, свежевыбрит и при необходимости всегда готов диктовать приказы по двенадцать часов без перерыва. Его память на подробности была феноменальной. В любой момент он мог назвать численность и указать дислокацию любой воинской части армии. Когда до него дошли вести о революции, первоначально он не предпринял шагов ни в том, ни в другом направлении. Он просто ждал, когда появится плечо, на которое можно опереться, и, когда оно появилось, он следовал за ним в течении двадцати лет. Когда же оно ушло, то шок для Бертье был настолько велик, что это привело к его смерти.
Бертье обожествлял своего главнокомандующего. Он никогда не ставил под сомнение решения Наполеона, подобно Ланну, и никогда не порицал его, как это мог делать Ожеро. Другими словами, что бы ни совершал Наполеон, в глазах Бертье он всегда оставался прав, даже если .события говорили об обратном. Через минуту после их встречи он заявил: «Служить под его началом было бы чудесно!» — и он служил Наполеону беззаветно и самоотверженно — почти до конца.
Уже в итальянской компании Бертье показал себя с лучше стороны. В наши дни совершенно немыслимо, чтобы начальник штаба вступал с противником в рукопашную, но Бертье участвовал в каждой битве, с саблей в руке соревнуясь в храбрости с Ланном и прочими, — каждый из них хотел первым пробиться через огневую завесу. Однако свои основные лавры Бертье заслужил не на поле боя, а за штабным столом, согнувшись над картами и устанавливая с помощью циркуля и карандаша кратчайшее расстояние между двумя точками или рассчитывая количество солдат, необходимое для проведения рискованной фланговой атаки. Наполеон внимательно присматривался к нему и решил, что именно такой человек необходим честолюбивому полководцу. Он не уставал похваливать и подбадривать его, а поскольку Александр Бертье был человеком, очень ценившим похвалы, между маленьким начальником штаба и его главнокомандующим установились тесные отношения, основанные на взаимном уважении. В армии Бертье даже прозвали второй женой Наполеона.
В спокойные дни этой кампании у Бертье сложилась еще одна, более романтическая связь. В Италии он познакомился с мадам Джузепина де Висконти, славившейся своей красотой. Сперва она пыталась соблазнить Наполеона, но в то время он был слишком привязан к своей жене и Висконти выбрала второе по значимости лицо.
Она заметила, что начальник штаба Бертье влюбился в нее по уши с первого взгляда, и у них завязался роман, даже несмотря надо то, что дама была уже замужем.
Вспыхнувшая страсть целиком заполнила жизнь Бертье. Он буквально не мог ни пить, ни есть, ни даже спать, целыми дня думая о ней. Бонапарт называл эту связь «глупостью Бертье» и колко подтрунивал над его страстью. В Египте, когда все взоры и подзорные трубы армейских офицеров устремились к не виданному европейцами, но столь известному чуду света – пирамидам, Наполеон сказал начальнику штаба: «Ах, мой бедный Бертье! Куда вы смотрите? Ведь ее нет вершине пирамиды». Генерал поспешно опустил глаза и добавил. «Но ведь ее нет и внизу».
Многие годы спустя на острове святой Елены Наполеон счел нужным подчеркнуть: «Никогда я не видел такой страсти, как у Бертье к мадам Висконти». Ссыльным император утверждал, даже что в Египте видел как его начальник штаба, стоя на коленях, молился на портрет возлюбленной.
Но пока генерал Бертье изнывал от зноя в Африке, а муж маркизы с делами находился в Париже, она утешалась с молодым графом Александром де Лабордом. Такое, впрочем, бывало во все времена. Пока мужчины проливали кровь на полях сражений, некоторые их подруги тешили тщеславие, коллекционируя гостей своих будуаров.
Неизвестно, что думал о поведении Джузепины ее законный муж, но Бертье не обращал внимание на подобные истории. Он был искренне счастлив уже тем, что прекрасная итальянка позволяла ему любить себя.
Бонапарт очень ценил своего главного штабиста и часто преподносил ему крупные денежные подарки, которые, правда, тут же переходили в нежные ручки мадам Висконти. Однажды первый консул подарил Бертье великолепный алмаз стоимостью несколько десятков тысяч франков. «Возьмите его; мы часто играем по крупному: приберегите его до того времени, пока он не понадобится», – произнес Бонапарт. Через несколько часов этот алмаз уже искрился на очаровательной головке возлюбленной Бертье.
В конце концов вся эта «любовь» начала раздражать Наполеона. Император не мог позволить, чтобы Вице-коннетабль, Великий Ловчий Империи и маршал, князь Невшательский, ближайший военный соратник выглядел смешным.
1 апреля 1806 Наполеон обратился к маршалу с резким письмом «Ваша страсть слишком затянулась, — писал Император, — она становится смешной, и я имею право надеяться, что тот, кого я называю своим товарищем по оружию, кому последующие поколения навсегда отведут место рядом со мной, не останется надолго в плену этой беспримерной слабости. Я желаю, чтобы Вы женились. Вне этого я не вижу Вас в будущем. Вам уже пятьдесят лет, но Вы из породы людей, которые живут до восьмидесяти, и в эти тридцать лет радости брака Вам особенно необходимы».
Бертье сопротивлялся еще два года, но Император оставался неумолим. 9 марта 1808 г. маршал пошел под венец с невестой, лично отобранной и утвержденной Наполеоном. Его женой стала племянница баварского короля Мария Елизавета Амалия Франциска.
Но вернемся из любовных дел на поля сражений. В 1805 году Бертье стал героем австрийской компании. Поход прошел настолько идеально, что о Бертье разнеслась слава как о гении-организаторе; достижения маршала едва ли смог превзойти генерал даже XX века, располага-ющий современными средствами радио- и телефонной связи и современной автомобильной техникой. У Бертье не было ни одного из этих чудес современности, чтобы координировать движение своих девяти гигантских корпусов, а передвигаться он мог в основном по грунтовым дорогам.
Приказы, направляемые Бертье из императорской ставки командующим армиями и корпусами на отдаленных театрах военных действий, не просто дублировались (что было обычной практикой даже в текущем управлении войсками), но посылались в трех, четырех, а если нужно, то и в большем количестве экземпляров. Так накануне битвы при Эйлау маршал отправил в 1-й корпус Бернадота одно и то же распоряжение с 8 разными офицерами, из которых добрался только один. Недаром Наполеон, узнав при Ватерлоо, что начальник штаба Сульт послал к Груши одного курьера, воскликнул: «Милостивый государь! Бертье направил бы сто гонцов!».
В преддверии войны 1809 года с Австрией Бертье совершил массу оплошностей, которые чуть не привели к разгрому армии по частям. Не обошлось без ошибок оптического телеграфа (напутал туман), с помощью которого Наполеон из Парижа стремился координировать деятельность Бертье на передовой в Страсбурге. Обстановка не становилась яснее, так как из Парижа в ставку поступали противоречивые приказы. Наполеон непрерывно посылал дополнения к своим распоряжениям. В течение двух дней царила полная неразбериха. К счастью, Бонапарт уже мчался с бешеной скоростью к границе, останавливаясь только для смены лошадей. Позже Наполеон, упоминая о создавшейся ситуации, сказал: «Вы не можете представить, в каком положении я нашел армию по своему прибытию и к тому же какие ужасные последствия могли бы произойти, если бы мы имели дело с предприимчивым врагом».
Во время русской кампании 1812 г., когда Наполеон решил покинуть остатки Великой армии и умчаться в Париж, он оставил маршала Бертье в помощь Мюрату, назначенному главнокомандующим. Ни тот, ни другой для столь ответственной роли не подходили: первый смылся в свой благодатный Неаполь, а второй не умел принимать самостоятельные решения без согласования с Наполеоном. Лежа на грязной соломе в нищей крестьянской избе, Бертье лишь проклинал свою несчастную долю: «Что толку от полутора миллионов моей ежегодной ренты, прекрасного особняка в Париже и огромного поместья, если я вынужден переносить танталовы муки? Я умираю здесь, и последний солдат в армии счастливее меня».
В 1814 года Бертье поддержал других маршалов, потребовавших отречения Наполеона от престола. В день отречения Наполеона Бертье отпросился съездить в Париж «взглянуть на некоторые бумаги» и исчез, не сказав ни слова на прощанье. «Вы вернетесь, Бертье?» — спросил Наполеон, когда тот выходил из помещения, и, услышав утвердительный ответ, мрачно улыбнулся. «Больше мы его не увидим!» — бросил он и оказался прав. Больше они уже не встречались, однако имя Бертье было одним из тех, которые шептали губы умирающего Напо-леона семь лет спустя.
После возращения на престол Бурбонов, Бертье, начал чувствовать укоры совести по поводу того, как он внезапно бросил своего старого друга в Фонтенбло. Из всех тех, кто носил королевские цвета, он был самым близким к сосланному на Эльбу изгнаннику. Их близкие отношения были самыми важными в его жизни, и, когда они расстались, он начал чувствовать себя только половиной человека и вести себя в своей прежней манере уже не мог. Говорить он старался очень мало и держался от общественной жизни как можно дальше. С детства он обладал дурной привычкой грызть ногти, и в середине лета 1814 года они были изгрызены до мяса.
1 июня 1815 г. он находился в одной из верхних комнат своей квартиры и вдруг услышал под окном топот вооруженных солдат. Это была колонна русских, направляющаяся на запад навстречу Наполеону. Он посмотрел на нее, а потом, по предположениям, встал на стул, чтобы лучше ее рассмотреть. Через секунду князь Невшательский и Ваграмский, волшебник, который в любое время дня и ночи мог дать справку о том, где находится та или иная дивизия императора и какую роль она должна сыграть в предстоящем сражении, уже лежал под окнами мертвым. Несчастный случай или самоубийство? На этот вопрос историки так и не смогли ответить. А Бертье лежал на плитах мостовой. Когда об этом сообщили Наполеону, тот заплакал.