Эдгар По (1809—1849)
«Я родом из тех, кто отмечен силой фантазии и пыланием страсти.»
Э. По.«Элеонора
Эдгар Аллан По не только внёс в мировую литературу новые сюжеты, но и создал новую художественную форму для повествования о чудесном и необычайном. Его по праву считают зачинателем детективного жанра, научной фантастики, рассказа ужасов, а также предтечей поэзии символизма. Стихотворение «Ворон» принесло его автору мировую славу.
Всю жизнь По преследовали несчастья. Он родился в семье бродячих актёров, рано остался сиротой, приёмный отец его ненавидел и лишил наследства. Не окончив обучения в Виргинском университете, а затем в военной академии в Вест-Пойнте, он целиком посвятил себя литературной деятельности.
Три первых сборника стихов успеха не имели, и По перешёл к прозе. В 1833 г. рассказ «Рукопись, найденная в бутылке» получил первый приз одного из журналов. Спустя три года По женился на своей кузине, которой было неполных четырнадцать лет, так что ему пришлось пойти на подкуп свидетелей. Жизнь молодой четы протекала в борьбе с нищетой и болезнями. В поисках регулярного заработка По менял места службы в разных редакциях, переезжал с семьёй из города в город. Его жена умерла от чахотки, а через два с половиной года писателя подобрали на улице в бесчувственном состоянии, и он скончался в балтиморской больнице для бедных.
Прозаическое наследие По — около семидесяти рассказов и повестей — невелико, но удивительно разнообразно по стилю и тематике. При жизни у писателя вышло два сборника: «Гротески и арабески» (1840 г.) и «Рассказы» (1845 г.).
Наиболее изобретательные порождения его романтической фантазии — рассказы ужасов. Терзаемый душевными муками, герой находится во власти загадочных тёмных сил, которые ведут его к гибели. Действие происходит в неведомом краю, неизвестно когда, в зловещем замке, в тёмном подземелье или в причудливо убранном мрачном помещении... «Бес противоречия» (в другом переводе — «демон извращённости») толкает людей к необъяснимым и страшным преступлениям. В рассказе «Чёрный кот» муж заживо замуровывает жену; в «Беренике» герой охвачен болезненным стремлением заполучить красивые зубки умершей невесты, он оскверняет её могилу, но оказывается, что женщина была погребена живой. «Печаль многосложна. И многострадальность человеческая необъятна» — так начинается этот рассказ. В «Падении дома Ашеров» брат и сестра, обитатели родового замка, гибнут, преследуемые роком, рушится дом, и рассказчик, «охваченный страхом», бежит прочь.
Преступления, кровавые ужасы, дикое насилие — всё это нужно писателю для размышлений над загадками человеческой души.
Если в рассказах об ужасном он продолжает традиции английского готического романа, то в детективном жанре у него нет предшественников. «Убийство на улице Морг» (1841 г.), «Тайна Мари Роже» (1842 г.), «Похищенное письмо» (1844 г.) и примыкающая к ним небольшая повесть «Золотой жук» (1843 г.) — эти произведения по стилю разительно отличаются от «страшных рассказов». Сам По называл их «логическими рассказами». В них нет и следа мистики. Тон повествования спокоен, особую роль играют детали, подробно воспроизводятся рассуждения главного героя, исследующего тайну.
«...Конан-Дойль, заполнивший весь земной шар детективными рассказами, всё- таки умещается вместе со своим Шерлоком Холмсом, как в футляр, в небольшое гениальное произведение Э. По — „Преступление на улице Морг"». А. И. Куприн
Герой-сыщик разматывает запутанный клубок загадок методом рационального анализа. Чтобы читателю было легче следить за процессом расследования, автор вводит менее сообразительного напарника, ведущего повествование. Ему-то детектив и объясняет в подробностях ход своих мыслей. (Эта традиция прочно укоренилась в детективном жанре: позднее в паре будут работать Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, а также Эркюль Пуаро с полковником Гастингсом.)
В повести «Золотой жук» Вильям Легран мастерски расшифровывает сложную криптограмму (тайнопись), с помощью которой пират Кид д указал место, где спрятаны сокровища. Несмотря на трудности, детектив уверен: «...едва ли разуму человека дано загадать такую загадку, которую разум другого его собрата, направленный должным образом, не смог бы раскрыть». Для По главное — мыслительный процесс, а само приключение — лишь повод его проследить.
Благодаря «оригинальному складу ума» Огюст Дюпен, герой других рассказов, находит решения, в поисках которых безрезультатно бьются лучшие умы парижской полиции. Для него «дар анализа служит источником живейшего наслаждения». С помощью дедуктивного метода Дюпен раскрывает тайну «неслыханного убийства», произошедшего на улице Морг, и обнаруживает спрятанное письмо там, где его никто и не думал искать, — на самом виду, прямо под носом у сыщиков. По щедро делится с читателем удовольствием от дедуктивного метода и посмеивается над префектом полиции, когда тот самодовольно заявляет, что от поэта до глупца рукой подать. Дюпен не спорит, но между прочим замечает, что и сам когда-то грешил рифмоплётством. Он-то знает, что только поэт может понять поэта, и, только объединив логику с интуицией, Дюпен одержит победу над «блистательной, безрассудной, безоглядной изобретательностью» своего противника.
Силу разума, способность сохранить ясность мысли при невероятных физических страданиях демонстрирует герой рассказа «Колодец и маятник» (1842 г.), когда спасает свою жизнь с помощью самого орудия смерти, избранного для его казни испанской инквизицией.
«Он почти всегда берёт самую исключительную действительность, ставит своего героя в самое исключительное внешнее или психологическое положение, и с какою силою про-ницательности, с какою поражающею верностию рассказывает он о состоянии души этого человека!.. В его способности воображения есть такая особенность, какой мы не встречали ни у кого: это сила подробностей... В Поэ если и есть фантастичность, то какая-то материальная...» Ф. М. Достоевский
В научно-фантастических рассказах, как и в детективных, Поговорит сухим языком фактов, часто подражая стилю газетных репортажей.
Полюбил мистифицировать публику. Так, в 1837 г. он выпустил в свет «Приключения Артура Гордона Пима». Чтобы придать повествованию убедительность, он сначала вкратце излагает подлинную историю путешествий в южные моря — от английского капитана Кука до русского адмирала Крузенштерна. Когда же автор переходит к описанию явлений фантастических, доверчивому читателю ничего не остаётся, как последовать вместе с рассказчиком к Южному полюсу, где над самой бездной водопада вдруг «подымается человеческая фигура в саване, далеко превосходящая своими размерами обыкновенных людей».
Описание нереального нарочито суховатым, бесстрастным языком, соединение невероятного с внешним правдоподобием, характерное для рассказов По, стало впоследствии жанровой особенностью научной фантастики. Непосредственное влияние По заметно в творчестве Г. Уэллса и Ж. Верна.
Эдгар По совершил настоящий переворот в поэзии. Он хотел, чтобы поэзия по воздействию сравнялась с музыкой, и добивался необходимого эффекта, используя аллитерации и повторы, окутывая смысл своих стихов дымкой тайны.
В стихотворениях «Аннабель-Ли», «Улялюм», «Ворон» По оплакивает утрату возлюбленной. По его словам, «смерть прекрасной женщины... является наиболее поэтическим предметом на свете».
Небеса были пепельно-пенны,
Листья были осенние стылы,
Листья были усталые стылы,
И октябрь в этот год отреченный
Наступил бесконечно унылый.
«Улялюм» (перевод В. Л. Топорова)
Игра звуков, воспроизводящих шелест опадающей листвы, повторяющиеся с вариациями фразы создают своеобразный музыкальный эффект, завораживают и вызывают настроение глубокой грусти.
Ах, я вспоминаю ясно, был тогда
декабрь ненастный,
И от каждой вспышки красной
тень скользила на ковёр.
Ждал я дня из мрачной дали,
тщетно ждал, чтоб книги дали
Облегченье от печали по утраченной
Линор,
По святой, что там, в Эдеме,
ангелы зовут Линор, —
Безыменной здесь с тех пор.
«Ворон» (здесь и далее перевод М. А. Зенкевича)
Строфа насыщена рифмами, к конечным добавляются внутренние: «ясно», «ненастный», «красный»; «дали», «дали», «печали». Тревожное настроение создают цветовые контрасты (тусклая декабрьская мгла, огонь в камине, чёрная птица на белом мраморном бюсте Афины Паллады) и пугающие звуки (шум ветра, таинственный стук, откликающееся на шёпот эхо):
Шёлковый тревожный шорох
в пурпурных портьерах, шторах
Полонил, наполнил смутным ужасом
меня всего,
чтоб сердиу легче стало, встав,
я повторил устало:
«Это гость лишь запоздалый
у порога моего, Гость какой-то запоздалый
у порога моего, Гость — и больше ничего>>.
Американские критики посмеивались над стихами По, видя в них набор бессмыслиц, но в Европе, особенно во Франции и России, они нашли восторженный отклик Стихотворение «Аннабель-Ли» публиковалось в разных переводах на русский язык девять раз, «Улялюм» — десять, «Ворон» — пятнадцать. О том, как создавался прославленный «Ворон», По рассказал в своей статье «Философия творчества». Там он даёт объяснение «разговора» с Вороном: «Какой-то Ворон, механически зазубривший единственное слово „nevermore" («больше никогда». — Прим, сайта!), улетает от своего хозяина и в бурную полночь пытается проникнуть в окно, где ещё горит свет, — в окно комнаты, где находится некто, погружённый наполовину в чтение, наполовину — в мечты об умершей любимой женщине». В ответ на все вопросы «Ворон по своему обыкновению говорит „nevermore", и это слово находит немедленный отзвук в скорбном сердце влюблённого... Теперь он догадывается, в чём дело, но движимый... присущею людям жаждою самоистязания, а отчасти и суеверием, задаёт птице такие вопросы, которые дадут ему всласть упиться горем при помощи ожидаемого ответа „nevermore"».
«Мистическая неземная музыка» поэзии Эдгара По произвела сильнейшее впечатление на французских поэтов. Шарль Бодлер называл его человеком «со сверхъестественными способностями», «со взглядом, острым как меч». Более всего Бодлера восхищала в американском писателе «ненасытная любовь к Прекрасному. Она есть великий титул, то есть сумма всех титулов По; пред ней поэты должны преклониться и благоговеть!».