Редьярд Киплинг (1865—1936)

Джозеф Редьярд Киплинг родился в Индии, в Бомбее: его отец преподавал там в художественном училище. Мальчик рос на попечении слуг-индийцев и на хинди начал говорить раньше, чем по-английски. Хотя значительная часть его жизни прошла в Англии и в Америке, он всегда ощущал себя не столько англичанином, сколько англоиндийцем — а это была совершенно особая категория людей. Сохраняя живую связь с Англией, своей страной они считали всё-таки Индию, хорошо её знали и по-особому любили и саму страну, и населяющие её народы, не забывая, однако, что они — посланцы более высокой цивилизации. Такой взгляд на население английских колоний — понимающий, внимательный, даже уважительный, но всё же свысока — Киплинг сохранит навсегда, и он многое определит в его творчестве.

Редьярд Киплинг
Редьярд Киплинг

Когда мальчик немного подрос, его отправили в Англию, где он жил у чужих людей, как сам потом говорил — «в доме отчаяния». В своей семье он был балованным любимцем, а здесь его пытались воспитывать строгостью и унизительными наказаниями. На нервной почве у Редьярда стало быстро ухудшаться зрение. Душевный опыт несвободы и унижения не забылся: «дом отчаяния» Киплинг потом опишет в рассказе «Мэ-э, Паршивая овца...» (1888 г.).

Получив образование (добротное, но не блестящее), Киплинг вернулся в Индию. Там в «Гражданской и военной газете», которая выходила в городе Лахор, появляются его статьи и рассказы (самым первым был рассказ «Ворота Ста Печалей», 1884 г.). Эти рассказы впоследствии составили сборники «Простые рассказы с холмов» (1887 г.), «Вилли-Винки», «Под деодарами», «Три солдата» (все три — 1888 г.).

В. Верещагин. Процессия в городе Джайпур. 1857—1879 гг.
В. Верещагин. Процессия в городе Джайпур. 1857—1879 гг.

Для английской литературы рассказы Киплинга явили собой новый, непривычный жанр. Необычной была прежде всего их краткость: газетные площади не позволяли развернуться. Но это внешнее обстоятельство Киплинг превратил в художественный приём; в его прозе каждое слово на виду, почти как в стихах. Английская литература (в отличие от американской и французской) к такому не привыкла: «Киплинг... ухватил холодную, ясную жестокость французского рассказа... Рассказы эти вроде уколов: и быстро, и очень больно», — писал Г. К. Честертон. Язык Киплинга был приближен к повседневной речи англоиндийцев, в частности изобиловал заимствованиями из индийских языков (благодаря чему многие из них впоследствии утвердились и в литературном английском). Наконец, сюжеты свои Киплинг строил на материале, который для литературы тоже был нов, хотя его первым читателям отлично знаком, — на описаниях жизни колониальных чиновников. Пока известность Киплинга не вышла за пределы Индии, это воспринималось как реализм, причём иногда шокирующе грубый и жёсткий. Но когда писателем заинтересовалась и английская публика, бытовой фон его рассказов сразу превратился в экзотику, а события и персонажи окутались романтической дымкой.

В поэзии Киплинг дебютировал ещё раньше, чем в прозе: его сборник «Школьная лирика» вышел в 1881 г., когда автору было всего шестнадцать. Поэтической зрелости он достиг тоже рано — уже к середине 80-х гг. Об этом свидетельствуют сборники «Служебные песенки» (1886 г.) и «Баллады казармы» (1892 г.). Его поэтический стиль очень своеобразен: этот признанный классик стоит особняком в классической английской поэзии. Ни язык, ни ритм, ни герои его стихов, кажется, не обращают никакого внимания на традиции.

Титульный лист сборника рассказов Р. Киплинга под редакцией И. А. Бунина. Издание 1908 г. Москва
Титульный лист сборника рассказов Р. Киплинга под редакцией И. А. Бунина. Издание 1908 г. Москва

Язык классической английской поэзии (как и русской) сохраняет многие устаревшие слова и обороты и тем самым обособлен от прозаической речи. Киплинг пишет не просто «прозаическим» языком, но часто языком нарочито неправильным. Его излюбленный приём — вести рассказ не от своего лица, а от лица персонажа: солдата, колониального чиновника, моряка. А они говорят неграмотно — перевирая плохо знакомые слова, употребляя просторечные и диалектные формы и профессиональные выражения (русский читатель может вспомнить как аналогию песни Высоцкого и Галича):

Что за судами я правил! Гниль
и на щели щель!
Как было приказано, точно,
я топил и сажал их на мель.
Жратва, от которой шалеют!
С командой не совладать!
И жирный куш страховки, чтоб рейса
риск оправдать.

«Мэри Глостер» (перевод А. И. Оношкович-Яцыны и Г. С. Фиша)

Киплинг хотел, чтобы стихи звучали как подлинная речь персонажей. А в каком жанре солдат или матрос могут естественно говорить стихами? Конечно, в песне. Поэтому ритмы многих стихотворений будто диктуют мелодию, например, марша:

День-ночь-день-ночь — мы идём
по Африке,
День-ночь-день-ночь — всё по той же
Африке —
(Пыль-пыль-пыль-пыль —
от шагающих сапог.)
Отпуска нет на войне!

«Пыль» (здесь и далее перевод А. И. Оношкович-Яцыны)

Обложка сборника рассказов Р. Киплинга «Три солдата», вышедшего в серии «Библиотека Индийской железной дороги»
Обложка сборника рассказов Р. Киплинга «Три солдата», вышедшего в серии «Библиотека Индийской железной дороги»

Тот же Честертон писал: «В конце прошлого (т. е. XIX. — Прим, ред!) века все только и твердили, что искусство должно быть свободно от проповедей и догм, ибо суть его и цель — мастерство как таковое. Все ждали и жаждали блестящих пьес и блестящих рассказов и дождались их от двух проповедников. Самые лучшие рассказы написал проповедник империи, самые лучшие пьесы — проповедник социализма. Все шедевры померкли перед отходами проповеди». Киплинг и впрямь был проповедником, но проповедовал он отнюдь не только империализм. Он пытался научить своих современников жить достойно — даже если не веришь в то, что за каждый поступок, злой или добрый, воздастся на небесах. Киплинг на место Божьих заповедей поставил идею Закона. Его герои постигают и защищают законы своей страны, своего полка, своей «стаи» (иногда и в буквальном смысле, как в рассказах о Маугли).

Закон существует для тех, у кого есть общее Дело, и это — вторая важнейшая ценность для Киплинга. В одном из лучших своих стихотворений — «Томлинсон» — он с издёвкой описывает загробную судьбу человека, у которого в жизни не было Дела. В рай его не пускают: «О, не тому, кто у друзей взял речи напрокат / И в долг у ближних все дела, от Бога ждать наград». Но и у адских врат повторяется то же:

За решётку схватился Томлинсон
и завопил: «Пусти!
Мне кажется, я чужую жену сбил
с праведного пути!»
Дьявол громко захохотал и жару
в топки поддал:
«Ты в книге прочёл этот грех?» —
он спросил, и Томлинсон молвил: «Да!»

В итоге сатана из жалости отправляет его на землю: «Ты не дух, — он сказал, — и ты не гном, ты не книга, и ты не зверь, / Не позорь же доброй славы людей, воплотись ещё раз теперь. /...Но припаси получше грехов, когда придёшь опять». Человек без Дела — не человек.

А Делом англичанина Киплинг считал Империю:

«Несите бремя белых, —
И лучших сыновей
На тяжкий труд пошлите
За тридевять морей;
На службу к покорённым
Угрюмым племенам...»
(Перевод М. А. Фромана.)

Дж. Л. Киплинг. Иллюстрация к роману Р. Киплинга «Ким»
Дж. Л. Киплинг. Иллюстрация к роману Р. Киплинга «Ким»

Но те, кто сочтёт его обычным шовинистом, ошибутся. Во-первых, Империя для него означала служение покорённым народам, т. е. долг, а не привилегию. А во-вторых, у Киплинга нет и следа неуважения к тем народам, которые сопротивлялись британской власти: он понимал, что у них своя «стая», и если они следуют её Закону, то они — хорошие люди, достойные уважения. Потому что две вещи на свете — Любовь и Война — древнее и выше любого Закона:

О, Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землёй
на Страшный Господень суд.
Но нет Востока, и Запада нет, что —
племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу
у края земли встаёт?

«Баллада о Востоке и Западе» (перевод Е. Г. Полонской)

Долгое время Киплинг оставался мастером малой формы: читатели ценили его рассказы и стихотворения, но не романы — они ему не давались. И только в 1900 г. вышел «Ким» — вещь, которую многие признают шедевром писателя и лучшей книгой об Индии вообще. В этом романе приключенческая интрига удивительным образом сочетается с философской глубиной, а яркие картины индийской жизни — с психологической чёткостью. Его герои — буддийский монах и мальчик-сирота, сын английского солдата, — одновременно и причастны Индии (буддизм — религия индийского происхождения, а мальчишка вырос беспризорником в индийском городе и чувствует себя в этой стране как рыба в воде), и отделены от неё. Их глазами и видит читатель всё многоцветье языков, религий, народов и обычаев этой великой и прекрасной страны.

В. Верещагин. Два факира. Около 1879 г.
В. Верещагин. Два факира. Около 1879 г.

Киплинг достиг вершин славы на рубеже веков: она уже шла на убыль, когда в 1907 г. писатель получил Нобелевскую премию. А после Первой мировой войны его творчество стало восприниматься в Англии только как назойливая и лживая пропаганда. В России Киплингу повезло больше, — правда, здесь его знали главным образом как поэта и детского писателя.

В наши дни, однако, , и в англоязычных странах он становится признанным классиком, — вероятно, миру опять понадобились мужество и честь, певцом которых он был.

Рисунок Р. Киплинга
Рисунок Р. Киплинга



Поделиться ссылкой