Парусные корабли
Пока в составе боевых флотов господствовали гребные корабли, в торговом судоходстве гораздо более активно использовался парус. Ведь на паруснике можно обойтись меньшей численностью команды, да и автономность была значительно большей.
На Средиземном море в X—XVI вв. в качестве торговых и военно-транспортных судов чаще всего применялись нефы — корабли с корпусами округлой формы и высокими бортами. Как правило, они вооружались одной-двумя мачтами. При этом наряду с традиционным прямым парусом стали употреблять и латинский, имевший треугольную форму и позволявший идти против ветра.
Именно на нефах добирались в Святую землю многочисленные паломники. На кораблях этого типа попадали в Палестину участники Первого и Третьего крестовых походов, а также воины Андраша Венгерского в 1217 г. Водоизмещение нефов составляло от 200 до 600 тонн. В частности, в договоре между Венецией и французским королем Людовиком IX упоминается неф «Рокфор», имевший длину по килю 31,5 м, общую длину 49,5 м, ширину 14,31 м, способный принять на борт 800 человек и 50 лошадей.
В Северной Европе примерно в это же время строили когги — одномачтовые суда с широким корпусом и традиционной для этого региона обшивкой «внакрой». Причем шпангоуты выступали за линию обшивки. Их палуба не была водонепроницаемой. Попавшая на нее вода быстро проникала в трюм, откуда ее откачивали с помощью помпы. Это вынуждало перевозить любой груз на коггах в герметично укупоренных бочках.
Характерной чертой коггов стали специальные боевые площадки в районе бака и квартердека, на которых располагались воины. Из кораблей этого типа состоял флот английского короля Эдуарда III, в 1340 г. разгромивший французов в битве при Слейсе.
Во второй половине XIV столетия когги все чаще стали делать трехмачтовыми. Эта их разновидность получила собственное наименование — хольк. Тогда же произошло сближение судостроительной техники Северной и Южной Европы, что привело к изобретению в Генуе нового типа судна — каракки. В отличие от коггов, у которых основную нагрузку нес собственно корпус, основой прочности каракки стали киль и шпангоуты. Корпус получался более легким, а его постройка позволяла обойтись значительно более низкой квалификацией работников. Увеличились скорость и грузоподъемность. Если когг принимал в среднем 200 т груза, то каракка как минимум вдвое больше.
Традиционными для каракк стало и вооружение из трех мачт, причем на расположенной ближе всего к корме бизань-мачте ставили латинский парус. Улучшили проводку стоячего и бегучего такелажа, что положительно отразилось на маневренности.
В 1418 г. флот английского короля Генриха V пополнился кораблем «Грейс Дью» — огромным для своего времени (водоизмещение, по разным оценкам, от 1400 до 2570 тонн) гибридом каракки и когга. От коггов он унаследовал обшивку «внакрой», причем в ходе строительства, подобно североевропейским коггам, сначала набирали из досок обшивку и только потом устанавливали шпангоуты. Кстати, на борту «Грейс Дью» произошел первый в истории английского флота документально зафиксированный бунт команды.
В XIV—XV вв. на кораблях начала появляться артиллерия. Первоначально орудия устанавливали в носовых и кормовых надстройках, что порождало опасения за остойчивость и вынуждало ограничивать калибр и массу пушек. Позднее артиллерию стали устанавливать на верхней палубе вдоль борта. В 1500 г. на построенной для французского короля Людовика XII каракке «Ле Шарант» впервые появились орудийные порты.
В 1510 г., при короле Генрихе VIII, англичане спустили на воду весьма крупную каракку «Мэри Роуз», которая стала самым быстрым кораблем своего времени, а через четыре года — знаменитый гигантский «Генри Грейс э’Дью». Оба корабля получили закрытые орудийные палубы — передовое для начала XVI в. техническое решение.
Со временем термин «каракка» постепенно начал замещаться заимствованным из испанского языка «нао». Именно так называл свой флагманский корабль «Санта Мария» Христофор Колумб.
Параллельно караккам на Пиренейском полуострове, начиная примерно с 1440 г., большое распространение получают каравеллы. Этот тип судов сформировался в результате взаимодействия кораблестроительной техники Европы и Магриба. От каракк они отличались меньшими размерами и грузоподъемностью, но обладали лучшими остойчивостью и маневренностью. От арабских судов каравеллы позаимствовали вооружение из треугольных латинских парусов, но в отличие от них корпуса каравелл имели меньшее отношение длины к ширине (примерно 4:1), что лучше подходило для плавания в открытом океане.
В Португалии строили преимущественно каравеллы-латины с латинским парусным вооружением на двух-трех мачтах. Именно на таких кораблях была обследована большая часть побережья Западной Африки, а в 1488 г. Бартоломеу Диаш на двух каравеллах достиг южной оконечности Африканского континента.
В соседней Испании строили каравеллы-редонды, которые на фок- и грот- мачтах несли прямые паруса, а на бизань-мачте — латинские. Такой вариант был предпочтительнее для океанских плаваний в условиях преобладания ветров постоянного направления.
Более экзотической разновидностью следует считать каравеллы-армады, которые на слегка наклоненной вперед фок-мачте несли два прямых паруса, а на остальных — латинские. Другим отличием являлось большее водоизмещение (до 160—180 тонн). Именно они наряду с каракками составляли основу флотилий, ежегодно отправляемых португальским королем Мануэлом I после похода Васко да Гамы.
Развитие трансатлантических коммуникаций привело к постепенной эволюции каракк и каравелл в галеоны. Первое упоминание об этом типе судна относится к 1535 г. Удлинение корпуса и снижение высоты баковой надстройки способствовало повышению остойчивости. Еще одной обязательной чертой стали сплошные артиллерийские палубы. В сравнении с каракками галеоны получались прочнее, несли более мощную артиллерию, при этом их постройка обходилась даже дешевле.
Рангоут обычно состоял из трех-пяти мачт. Передние несли прямые паруса, задние — латинские. Обязательным элементом парусного вооружения стал расположенный на бушприте прямой парус — блинд.
С появлением галеонов изменилась и тактика морского боя. Мощный бортовой залп сделал попытку абордажа крайне затруднительной, и на первое место стала выходить артиллерийская дуэль.
Самым знаменитым галеоном считается корабль английского корсара Френсиса Дрейка «Золотая лань». Именно на нем он совершил второе в истории человечества кругосветное плавание.
Дальнейшая эволюция галеонов пошла по пути снижения высоты надстроек и упрощения богатых и тяжелых скульптур и орнаментов, обладающих значительным верхним весом. Бизань- мачта перестала быть «сухой» — кроме латинских на ней стали устанавливать и прямые паруса. Уже в начале XVII в. в составе флотов европейских стран начали появляться корабли, которые позднее станут именовать линейными, то есть предназначенными для боя в линии.
Первым линейным кораблем условно принято считать построенный в 1610 г. в Англии Финеасом Петтом 55-пушечный «Принс Ройял». Он же стал первым кораблем с тремя орудийными палубами. Однако наряду с передовыми техническими решениями он все еще оставался обладателем ряда присущим галеонам архаичных черт: две нижние палубы имели «ступеньку» в кормовой части, орудия верхней палубы располагались под баком и квартердеком, в то же время на шкафуте их не устанавливали, зарезервировав это пространство для мушкетеров. Достаточно «старомодным» был и рангоут из четырех мачт, хотя все они несли прямые паруса. На конце бушприта появилась вертикальная блинда-стеньга, на которой устанавливался вынесенный далеко вперед от центра парусности и тем самым облегчавший маневрирование прямо парус бовен-блинд.
Постепенно британские кораблестроители XVII в., в стремлении создать «идеальный» корабль, пришли к следующим правилам:
- длина киля должна равняться трем ширинам корпуса;
- ширина корпуса должна равняться трем осадкам, причем максимальная величина осадки не должна превышать 5 м;
- нижняя орудийная палуба должна располагаться на 0,6 м выше ватерлинии, что позволяло орудиям нижней батареи действовать при волнении;
- орудийные палубы не должны прерываться каютными переборками.
Примерно тогда же в Англии впервые попытались ввести для линейных кораблей систему рангов, приняв за основу численность экипажа.
В 1637 г. Финеас Питт построил знаменитый «Соверин оф зе Сиз» («Владыка морей»). Очень часто его ошибочно называют первым трехдечным кораблем, а также самым большим судном своего времени. Однако трехдечные корабли строились и ранее, а знаменитая каракка Генриха VIII «Генри Грейс э’Дью» имела большие размеры. С другой стороны, из-за богатого декора «Владыка морей» может считаться самым дорогим кораблем своей эпохи. За деньги, затраченные на его строительство, можно было построить четыре линейных корабля 2 ранга.
Первым французским линейным кораблем стал построенный в 1636 г. по инициативе знаменитого Ришелье «Ла Куронь». Как и британский «Соверин оф зе Сиз», «Ла Куронь» отличался исключительно богатым декором. Особенно поражали кормовая надстройка и га- кабортные фонари.
В 1655 г. в Англии издали «Инструкцию по порядку действий флота в бою», ставшую манифестом новой линейной тактике, которой предстояло на протяжении практически 150 лет господствовать в морских сражениях. Теперь основным боевым строем стала кильватерная колонна, в которой корабли располагались на расстоянии полукабельтова друг от друга. Держать такой строй в ходе сражения требовалось как можно дольше.
В 1665 г. специальная комиссия голландских адмиралов постановила делить флот, состоящий из более чем 60 кораблей, на три эскадры, а в свою очередь каждую эскадру — на авангард, кордебаталию и арьергард.
В 1697 г. вышел труд французского профессора Поля Госта с традиционным для того времени длинным названием: «Искусство военных флотов, или Сочинение о морских эволюциях, содержащее в себе полезные правила для флагманов, капитанов и офицеров, с приобщением примеров, взятых с приобщением знатнейших происшествий на море за пятьдесят лет». Почти на целое столетие он стал сводом правил морской тактики и настольной книгой офицеров и адмиралов.
Также в XVII в. появились и первые фрегаты. Начальный период эволюции этого класса кораблей теснейшим образом связан с пиратством. В 1619 г. на территории Марокко возникла пиратская республика Сале Аль Джазида. Первым ее правительство возглавил голландский ренегат Ян Янсзоон ван Харлем. В течение нескольких десятков лет пираты Сале устраивали настоящий террор в водах Ла-Манша, а в 1631 г. они даже осмелились высадиться в Корнуолле, где захватили около 20 судов и увели в рабство 237 жителей.
Другим корсарским гнездом в то время был порт Дюнкерк. Специально для рейдов в Ла-Манш местные кораблестроители разработали особый тип легкого и быстроходного судна.
Мощные, но тихоходные английские линейные корабли оказались не в состоянии бороться ни с пиратами Сале, ни с дюнкеркскими корсарами. Однако в 1645 г. англичане по образцу одного из захваченных ими дюнкерских судов построили первый фрегат — «Констант Уорвик». Он имел парусное вооружение, как у линейного корабля, но пушки располагались только на одной артиллерийской палубе.
Можно считать, что к началу XVIII в. парусные военные корабли в главных чертах приобрели привычный нам образ, который почти не менялся на протяжении столетия. Но научно-технический прогресс не стоял на месте, и в конструкции постоянно вводились новые элементы. Увеличение числа шпангоутов позволило значительно повысить прочность корпуса. Этому также способствовало появление диагональных креплений — ридерсов. В связи с усовершенствованием парусного вооружения и появлением кливеров бушприт приобрел утлегарь, а затем бом-утлегарь, а от блинда-стеньги отказались. На смену латинской бизани постепенно пришел гафельный парус.
В 1761 г. вышло постановление английского Совета Адмиралтейства, предписывающее для защиты от жуков-древоточцев обшивать подводную часть корпуса судна медными листами, крепившимися на медных же гвоздях. Эта же мера способствовала профилактике обрастания корпуса моллюсками. Такая практика быстро распространилась по флотам других стран, но в ряде случаев ее применение сдерживалось соображениями экономии, так как медь стоила дорого.
Основным способом ведения боевых действий была артиллерийская дуэль в кильватерных колоннах. Наилучшие результаты приносила залповая стрельба прямой наводкой. К абордажу теперь прибегали лишь в исключительных случаях. Однако в 1790 г. увидел свет труд Джона Клерка Эльдина «Движение флотов», в котором автор впервые сформулировал основы новой маневренной тактики: прорезание строя неприятеля и концентрацю сил на главном направлении. На практике эти принципы с большим успехом стал применять британский адмирал Горацио Нельсон. В Трафальгарском сражении (1805 г.) он двумя своими колонными прорезал классический строй французских кораблей и одержал решительную победу.
В России горячим сторонником маневренной тактики стал адмирал Федор Федорович Ушаков. Уже в 1788 г. в сражении при Фидониси он сосредоточил огонь трех своих кораблей против турецкого флагмана. В 1790 г. у Тендры он, чтобы выиграть время, атаковал турецкий флот походными колоннами без перестроения в боевой порядок. К другим излюбленным тактическим приемам Ушакова относятся охват головы противника и быстрый переход на близкую дистанцию боя.
В первой половине XIX в. парусные суда достигли своего совершенства. Их деревянные корпуса начали укреплять железными элементами набора. Британский инженер Роберт Сеппингс разработал конструкцию «круглой» кормы в противовес господствующей в то время транцевой. К этому же времени относится появление «бомбических» орудий, способных стрелять разрывными снарядами, губительными для деревянных корабельных бортов. Свою эффективность новые пушки наглядно продемонстрировали в Синопском сражении последней битве эры парусных флотов.
Хотя первые работоспособные паровые машины появились уже в начале XIX в., их внедрение на судах поначалу происходило достаточно медленно: они еще не отличались хорошей производительностью и требовали слишком большого количества угля. Поэтому в большинстве стран конструкторы продолжали работать над совершенствованием парусных судов. В результате на свет появились самые быстроходные парусные суда — клиперы. Их корпуса имели большое отношение длины к ширине (7:1), более совершенные острые обводы и характерный наклоненный вперед форштевень.
Первые клиперы построили в США, взяв за прототип бермудский шлюп. В 1833 г. на воду спустили «Энн Мак-Ким», считающийся первым в мире клипером классической конструкции. За ним вскоре последовали «Хокуа» и «Рэйнбоу». Мощным стимулом в развитии этого класса кораблей стала вспыхнувшая в 1848 г. в Калифорнии золотая лихорадка. Если парусникам традиционной конструкции на путь от Нью-Йорка до Сан-Франциско вокруг Южной Америки требовалось примерно 160 дней, то клипер «Си Уитч» в 1850 г. преодолел это же расстояние за 91 день.
Не отставали и англичане. Им клиперы требовались для перевозки чая из Китая в Европу. Судам старой конструкции, чтобы привезти британцам новый урожай, требовалось до 12 месяцев. За это время чай часто отсыревал и пропитывался запахами трюма. После того как английская Ост-Индская компания в 1834 г. утратила монополию на торговлю с Китаем, американский клипер «Ориентал» доставил в Англию чай за 81 день. После этого британские судостроители тщательно изучили его конструкцию и принялись строить аналогичные суда на своих верфях. Наиболее известными английскими клиперами стали «Ариэль», «Фермопилы» и «Катти Сарк». Так как капитан судна, первым доставившим на Британские острова чай нового урожая, получал премию, между клиперами развернулись настоящие гонки.
Открытие в 1869 г. Суэцкого канала означало конец «золотого века» клиперов. Для пароходов путь в Европу значительно сократился, а парусникам проходить через канал запрещалось. Традиционный же путь вокруг мыса Доброй Надежды был гораздо длиннее и не оставлял им никаких шансов. Это вынудило владельцев парусников искать новые маршруты. Им стали перевозка в Европу австралийской шерсти и чилийской селитры. На столь протяженных маршрутах за счет отсутствия расходов на закупку топлива они еще долгое время оставались экономически более выгодными, чем пароходы.
В годы Первой мировой войны немцы переоборудовали в рейдер парусник «Вальтер». Правда, в ходе модернизации он получил вспомогательный дизельный двигатель мощностью 1000 л.с., но основным его движителем продолжали оставаться паруса. Переименованный в «Зееадлер» в 1916 г., он отправился в самостоятельное крейсерство, в ходе которого, пройдя свыше 30 тыс. миль, уничтожил 3 парохода и 11 парусных судов.
В настоящее время парусники используются лишь в качестве учебных кораблей.
«Санта-Мария»
Хотя флагманский корабль Христофора Колумба известен во всем мире, мы почти ничего не знаем о его точных характеристиках. Ведь достоверных изображений судна не сохранилось, хотя частично можно опираться на рисунки из старинных книг и карт.
И все же большинство исследователей сходятся в том, что Колумб отправился в свое первое плавание на вполне стандартной для того времени трехмачтовой каракке, длина которой не превышала 25 м, а водоизмещение составляло около 200 т. Как и подобало каракке, на носу и корме располагались высокие надстройки, причем кормовая была двухъярусной. В нижней части (тольде) хранилось различное имущество, а в верхней (тодилье) находилась каюта капитана. Матросы размещались в носовой надстройке и трюме, причем спальных мест для них не оборудовалось (подвесных коек тогда еще не знали). Поэтому спали матросы, где придется.
Камбуз располагался в средней части палубы. В свежую погоду его заливало волной, поэтому получать горячую пищу команда могла лишь в условиях спокойного моря.
Парусное вооружение состояло из грота, расположенного над ним грот-марселя, фока, латинской бизани и блинда на бушприте. Имелась и артиллерия: в надстройках располагалось 12 орудий и фальконетов. Кроме того, на борту находилось около сотни мушкетов.
Интересно, что сам Христофор Колумб в своих дневниках ни разу по отношении к своему флагманскому кораблю не упоминал названия «Санта-Мария». После постройки судно именовалось «Л а Галега» («Галисийка»), а экипаж называл свой корабль «Галантная Мария». Редактор и издатель судового журнала Колумба, прославившийся своей борьбой за права индейцев католический священник Бартоломе де лас Касас для обозначения флагмана экспедиции использовал термины «нао» (так испанцы в то время называли каракки) или «флагман».
Владельцем и капитаном «Санта-Марии» был известный и испанский мореплаватель и картограф Хуан де ла Коса.
25 декабря 1492 г. «Санта-Мария» села на мель у побережья Гаити. С корабля смогли снять пушки, различные припасы и наиболее ценный груз, а из обломков корпуса и мачт построили форт «Навидад» («Рождество»), в котором Колумб оставил 39 человек (их затем уничтожили недовольные жестоким обращением местные индейцы), а сам двинулся дальше. Сейчас на месте форта находится небольшой городок Моль Сен-Никола.
По возвращении в Испанию владелец «Санта-Марии» Хуан де ла Коса получил от королевского двора денежную компенсацию за свой потерянный корабль. Впоследствии он участвовал во второй и третьей экспедициях Колумба, составил несколько карт Нового Света, одна из которых сохранилась до настоящего времени. В перерыве между путешествиями королева Изабелла отправила его в Лиссабон для урегулирования спорных вопросов, связанных с нарушениями условия Тордесильясского договора, разграничивавшего сферы влияния Испании и Португалии. Там по приказу португальского короля его арестовали, но вскоре освободили и позволили вернуться в Испанию. В 1506 г. он в компании с Охедой и будущим покорителем империи инков Писсаро занялся колонизацией берегов Южной Америки. В 1510 г. он был убит в джунглях отравленной индейской стрелой.
Когда в 1892 г. весь мир отмечал четырехсотую годовщину открытия Американского континента, было решено построить копии судов Колумба. Специальной комиссией, в состав которой входили известные судостроители и археологи, рассматривались различные проекты, различавшиеся формой корпуса и относительными размерами парусов.
В 1893 г. реплика «Санта-Марии» совершила переход через Атлантический океан, повторив маршрут Колумба, а затем приняла участие во Всемирной выставке в Чикаго.
Вторую реплику «Санта-Марии» построили в 1929 г. по проекту офицера испанского флота (впоследствии контр-адмирала) Хулио Гильена. Она находилась в Севилье и просуществовала до 1945 г. Позднее для различных целей, в том числе и съемок фильмов, построили еще несколько реплик знаменитого корабля, причем из них далеко не все отличались исторической достоверностью.
14 мая 2014 г. американец Барри Клиффорд заявил, что обнаружил у побережья Гаити обломки «Санта-Марии». Однако комиссия экспертов ЮНЕСКО пришла к выводу, что на самом деле речь идет о судне гораздо более позднего времени.
«Нинья»
Хотя по формальным соображениям (наибольшее водоизмещение) Христофор Колумб и был вынужден сделать своим флагманским кораблем «Санта-Марию», больше всего он любил маленькую, но ходкую и маневренную «Нинью».
Корабль был построен на верфях гавани Ривера де Могер в устье реки Рио-Тинто. По разным оценкам, водоизмещение составляло 55—60 т. Сейчас почти никто не помнит, что на самом деле эта маленькая каравелла с позволявшим ходить круто к ветру латинским парусным вооружением носила официальное имя «Санта-Клара». «Ниньей» («Деткой») ее ласково прозвали матросы. По другой версии, это было производное от фамилии судовладельцев — братьев Ниньо из Могера.
Во время стоянки на Канарских островах на фок и грот-мачтах «Ниньи» латинские паруса заменили прямыми, которые, по мнению Колумба, лучше подходили для перехода через Атлантический океан с его ветрами постоянного направления. Таким образом, она, подобно «Пинте», превратилась в каравеллу-редонду.
Командовал «Ниньей» младший брат мятежного Мартина Алонсо Пинсона гораздо более дисциплинированный Висенте Яньес Пинсон. После гибели «Санта-Марии» на «Нинью» перешел и сам Христофор Колумб, сделав ее новым флагманом экспедиции.
Следует отметить, что во времена Колумба географическую долготу точно определять еще не умели, поэтому о ней судили косвенно, исходя из пройденного судном пути. Причем великий мореплаватель, убежденный, что Земля имеет форму шара, вполне ясно отдавал себе отчет в том, что в сравнении с северными в южных широтах одно и тоже пройденное расстояние меняет долготу на гораздо меньшее число градусов. Моряки в то время чаще всего спускались до широты места назначения и далее шли строго на запад или восток. Широту же определяли ночью по Полярной звезде, днем — по Солнцу. Для определения высоты стояния светил использовали астролябию или квадрант.
Именно матросы «Ниньи» первыми в истории начали применять заимствованные у индейцев подвесные койки - гамаки. В них они спали уже на обратном пути в Испанию, после чего новшество постепенно стало общепринятым в морской практике.
14 февраля 1493 г., находясь восточнее Азорских островов, «Нинья» попала в сильный шторм. Колумб писал: «Если бы она не была такой стойкой и так хорошо построенной, я бы боялся, что мы все погибнем». 4 марта каравелла достигла Лиссабона, а 15-го числа вернулась в Палос-де-ла-Фронтера, откуда и начинала свой путь через Атлантический океан.
Вторая экспедиция Колумба насчитывала уже 17 кораблей, но, имея даже столь большой выбор, флагманом адмирал сделал свою любимую «Нинью», и даже оплатил половину стоимости судна, став, таким образом, его совладельцем.
Когда в 1495 г. Христофор Колумб готовился возвращаться из своей второй экспедиции, на остров Эспаньола обрушился ураган, и «Нинья» оказалась единственным уцелевшим кораблем. В 1496 г. она вернулась в Испанию, а затем отправилась из Кадиса в Рим, но по пути была захвачена сардинскими пиратами, которые отвели ее к мысу Пула. Однако капитан Алонсо Медель смог украсть лодку. На ней он со своими людьми проник на корабль и увел его в Кадис.
В 1498 г. «Нинья» в третий раз отправилась к берегам Нового Света. До 1500 г. корабль находился в Сан-Доминго, в следующем году совершил плавание к Жемчужному берегу в южной части Карибского моря. Дальнейшая судьба каравеллы неизвестна. Под командованием Колумба она прошла более 25 тысяч морских миль.
Бывший капитан «Ниньи» Висенте Яньес Пинсон в 1499 г. вновь направился к берегам Южной Америки. Буря отнесла его корабль к берегам Бразилии в районе современного штата Пернамбуку. Именно Висенте Яньес Пинсон стал первым европейцем, обследовавшим устье самой полноводной на нашей планете реки Амазонки. В 1505 г. он стал губернатором Пуэрто-Рико (современный Сан-Хуан), затем в 1508 г. вместе с Хуаном Диасом де Солисом вновь совершил плавание к берегам Южной Америки. На этом сведения о жизни первого капитана «Ниньи» заканчиваются.
Попытки изготовить реплику «Ниньи» предпринимались неоднократно. Одна из них, в частности, была построена в 1988 г. при участии британского морского историка Джонатана Мортона Нанса. Именно этот корабль участвовал в съемках фильма «1492: Завоевание рая», где роль Колумба исполнил Жерар Депардье.
«Пинта»
Об этом корабле из первой экспедиции Колумба в сравнении с остальными имеется меньше всего сведений.
В 1492 г. правившие тогда Испанией король Фердинанд и королева Изабелла приказали муниципалитету города Палоса предоставить Христофору Колумбу две каравеллы и снарядить их в плавание. Однако жители города не торопились выполнять монаршую волю. Всех страшил необычный маршрут предстоящей экспедиции, в благополучное завершение которой мало кто верил.
И все же нашлись два смелых человека: Мартин Алонсо Пинсон и его младший брат Висенте Яньес Пинсон. Они и предоставили Колумбу две каравеллы.
Известно, что ранее Мартин Алонсо Пинсон совершал плавания к африканским берегам и был уволен с морской службы за свой мятежный нрав. Теперь он принял командование небольшой каравеллой «Пинта». Ее водоизмещение не превышало 60 т, а длина 23 м. Парусное вооружение было типичным для каравеллы-редонды: прямые фок и грот в сочетании с латинской бизанью. Экипаж составлял 22 человека. Запасы провизии принимали на борт из расчета на один год плавания по 300 г мяса или рыбы и фунта сухарей на человека в день.
3 августа 1492 г. корабли вышли из Палос-де-ла-Фронтера и направились к Канарским островам. По пути у «Пинты» дважды ломался руль, не исключено, что в результате чьих-то умышленных действий. Починили его в Лас-Пальмасе. Дом, где, согласно преданию, во время ремонта «Пинты» жил Колумб, сохранился до настоящего времени. В нем разместился музей.
После пребывания на Канарских островах корабли направились в западном направлении. Долгие 36 дней пути в открытом океане вызвали разочарование у значительной части экипажей. Реальной стала угроза бунта. Однако с 11 ноября в море стали попадаться палки с улитками и какие-то веточки с красными ягодами. Это говорило о близости суши, и моряки стали напряженно всматриваться в горизонт: ведь королевская чета назначила награду в 10 тысяч мараведи первому, кто увидит землю. Счастливый случай выпал находившемуся в «вороньем гнезде» на верхушке мачты «Пинты» матросу Родриго де Триане. Однако полагающейся ему награды матрос так и не получил. Христофор Колумб объявил, что вечером прошлого дня он сам видел слабый свет в темноте.
На следующий день экспедиция высадилась на остров, который Колумб назвал Сан-Сальвадором и объявил его владением испанской короны. После этого корабли двинулись далее, продолжая один за другим открывать новые острова. Однако 20 ноября внезапно пропала «Пинта». Мартин Алонсо Пинсон решил продолжить открытия самостоятельно. Ему действительно удалось добраться до Гаити и высадиться в районе современного Порто-Кабелло. Именно на побережье Гаити 6 января 1493 г. корабли экспедиции встретились вновь, а свою самовольную отлучку Пинсон списал на погодные условия. При возвращении к родным берегам он снова проявил свой мятежный нрав и в районе Азорских островов в одиночку устремился в Испанию, надеясь первым доставить известие об открытии новых земель. Но ураган помешал его авантюре. «Пинту» забросило в галисийский порт Байона. В это же время Колумб на борту «Ниньи» вернулся в Палос.
Надеясь добиться королевской аудиенции, Пинсон отправился в Мадрид, но встретивший его посыльный передал решение, запрещающее ему появляться при дворе. Эти вести окончательно подорвали здоровье мятежного капитана, и спустя несколько месяцев он умер на борту своего корабля.
Дальнейшая судьба «Пинты» покрыта тайной. В других экспедициях Колумба она уже не участвовала. Не исключено, что после смерти капитана, бывшего одновременно и судовладельцем, корабль продали, и он сменил название.
В отношении дальнейшей судьбы первого увидевшего Новый Свет европейца, матроса «Пинты» Родриго де Трианы, имеются крайне противоречивые сведения. По свидетельству жившего в то время и считавшегося официальным историографом Индий (так тогда называли испанские колонии на американском континенте) Гонсало Фернандеса де Овьедо, вернувшись на родину, он перебрался в Африку, где принял ислам. По другим сведениям, Родриго де Триана погиб в 1525 г. в ходе экспедиции на Молуккские острова. В Севилье ему установлен памятник.
«Гото Предестинация»
В конце XVII — начале XVIII в. перед Россией стояла задача выхода к морским торговым путям. В то время побережьем Балтики владела Швеция, а Азовского и Черного морей — Османская империя.
Молодой царь Петр I в 1695 г. предпринял окончившейся неудачей поход к турецкой крепости Азов. Из-за отсутствия флота русские войска не могли помешать туркам регулярно подвозить морем осажденной крепости продовольствие, боеприпасы и подкрепления. Но уже к следующему году воистину титаническими усилиями на воронежских верфях смогли построить «караван» судов во главе с галерой «Принципиум». В ходе второй осады Азова они отрезали противника от снабжения по морю. Оказавшийся, таким образом, в безнадежном положении турецкий гарнизон Азова сдался. Так Россия пробилась к Азовскому морю. Но чтобы обеспечить владение приобретенным побережьем, требовались более мощные, чем галеры, корабли.
В ноябре 1898 г. при личном присутствии Петра I в Воронеже состоялась закладка первого русского линейного корабля, получившего, в традициях эпохи, название «Гото Предестинация», что в переводе на русский язык означало «Божье Предвидение».
Проект государь разрабатывал лично, опираясь на новейшие достижения кораблестроительной науки того времени. Он же первое время и руководил постройкой, но после передоверил ее корабельному мастеру Федосею Скляеву. 27 апреля в присутствии многочисленных гостей состоялась церемония торжественного спуска на воду корабля, построенного целиком русскими мастерами и из русских материалов, без иностранного участия. Один из соратников Петра, Ф.А. Головин, писал тогда: «О корабле, сделанном от произволения монарха нашего, известную: есть изрядного ей, художества, наипаче что зело размером добрым состроенный, что с немалым удивлением от английских и голландских есть мастеров, которые уже много лет сие искусство употребляют». Ему вторил голландский посланник Ван-дер-Гульст, сообщавший на родину, что «...корабль сей весьма красивый...».
Действительно, отделка «Гото Предестинации» была весьма богатой и красивой. Вокруг крышек пушечных портов установили золоченые венки. В центральной части кормового украшения располагался щит с изображением коленопреклоненного апостола Петра, которому голубь приносил в клюве миртовую ветвь. Сцена сопровождалась надписью: «На сем камне я создам церковь мою». Кормовой балкон украшали фигуры карриатид. Боковые галереи украшали сцены из модной в то время античной мифологии. Многочисленные резные фигуры располагались на ограждениях бортов кнехтах и битенгах.
В 1710 г. «Гото Предестинация» перешел в Азовское море, пополнив русскую эскадру под командованием вице-адмирала Корнелиуса Крюйса. С началом в 1711 г. новой войны с Турцией корабль охранял Таганрог. Летом турецкая эскадра попыталась подойти к крепости, но повернула обратно.
После неудачного Прутского похода Петр I был вынужден заключить с Османской империи невыгодный мир. Берега вокруг Азова и Таганрога возвращались туркам. Русские войска вместе с запасами и артиллерией переходили в Черкасск. Поначалу Петр I рассчитывал договориться с султаном о возможности прохода «Гото Предестинации» через проливы Босфор и Дарданеллы, но, в конечном итоге, сошлись на том, что Турция купила корабль за 26 165 венецианских червонцев (около 80 000 рублей). В османском флоте он приобрел новое имя «Московский капудание». До продажи на слом в 1718 г. его служба протекала в Эгейском море.
В 2009 г. в Воронеже приняли решение построить реплику знаменитого петровского корабля. 27 июля 2014 г. новопостроенное судно отправилось в свое первое плавание. В настоящее время эта одна из самых посещаемых воронежских достопримечательностей.
«Двенадцать Апостолов»
Облик линейного корабля 1 ранга «Двенадцать Апостолов» воплощает совершенство, которого в XIX в. достигла конструкция парусных линейных кораблей. Во многом это произошло благодаря тому, что командующий тогда Черноморским флотом, первооткрыватель Антарктиды адмирал Михаил Петрович Лазарев очень пристально следил за развитием мирового кораблестроения и способствовал внедрению в конструкции русских кораблей всех его новейших достижений.
Непосредственным разработчиком проекта был начальник Николаевского корпуса корабельных инженеров И.Д. Воробьев. Закладка состоялась 4 октября 1838 г. на верфи Главного адмиралтейства в Николаеве. М.П. Лазарев постоянно контролировал ход постройки. Он интересовался любыми мелочами вплоть до заготовки корабельного леса. Чтобы снизить вес корпуса, диагональные крепления изготовили из железа, а не дерева, как практиковалось ранее. Корме придали передовую по тому времени эллиптическую форму, разработанную британским инженером Робертом Сеппингсом. На нижней палубе установили мощные 68-фунтовые бомбические орудия, чьи разрывные снаряды оказывали поистине губительное действие на деревянные корпуса неприятельских кораблей.
В мае 1842 г. построенный корабль перешел из Николаева в Севастополь. Его первым командиром стал будущий адмирал и герой Крымской войны, а тогда капитан 2 ранга Владимир Алексеевич Корнилов. Он сразу ввел на борту жесткий режим и строгую дисциплину, но они органически сочетались с большой заботой о личном составе. Во время нахождения в плавании для профилактики бывшей в то время бичом парусного флота цинги матросам обязательно выдавали свежевыжатый лимонный сок и противоцинготный сбитень. Он также следил, чтобы питание команды было разнообразным, включая достаточное количество овощей и фруктов, требовал, чтобы во время несения ночных вахт матросы одевали теплую одежду. Для офицеров корабля В.А. Корнилов разработал особую письменную инструкцию, в которой, в частности, говорилось: «Чтоб палубы были чисты, все на них и в деках находилось по своим местам, рангоут выправлен... все, что металлическое и чистится, — вычищено; снаружи и внутри корабль вымыт, обметен и подводная медь вычищена, русленя выскоблены, мокрые швабры, парусиновые ведра развешены в определенном для сего месте, при мытье коек г.г. вахтенным командирам строго смотреть, чтоб люди никак не смели мыть их голиком или песком, а чтоб непременно мыли щетками... во время мытья палуб чтоб люди снимали обувь, окончив мытье, вытирать всегда как можно суше, в особенности же те места, где вода застаивается, как то: под кранцами, у ватервельсов и под станками».
Все эти меры позволили добиться исключительно высокой выучки экипажа. Например, артиллеристы могли делать из своих огромных бомбических пушек до двух выстрелов в минуту — отличный результат для того времени.
В 1845 г. корабль посетил император Николай I. Позднее М. П. Лазарев так писал об этом своему другу: «...Государь остался всем, что видел, решительно доволен, и это видно было на его радостном лице. На корабле «Двенадцать Апостолов» приказал ударить тревогу и подобную штуку в настоящем ее виде, казалось мне, он видел в первый раз, он с изумлением смотрел на живость и проворство людей, с которою действовали орудиями — 68-фунтовые бомбические пушки казались игрушками!.. Он ходил по всем декам и особенно долго оставался в нижнем..., я стоял близ него, — он, наконец, невольным образом сказал: «У, этот корабль порядком отделает своего противника, кто бы он ни был». Ты можешь себе представить, до какой степени мне было приятно слышать это!»
Однако стрелять по противнику орудиям «Двенадцати Апостолов» так и не пришлось. Во время Синопского сражения он находился на ремонте. Когда превосходящие силы союзников подошли к Севастополю, с корабля сняли часть орудий для нужд сухопутной обороны. Сформированную из них батарею так и назвали — «Двенадцатиапостольской», а на борту по приказу П. С. Нахимова разместили госпиталь. Затем, чтобы преградить противнику вход в бухту, в феврале 1855 г. «Двенадцать Апостолов» затопили между Николаевской и Михайловской батареями.